Принцесса Марса - Страница 49

К оглавлению

49

Он был ранен и лежал на земле. Противник поставил свою огромную ногу ему на грудь и поднял меч, чтобы нанести последний удар. Я перепрыгнул отделяющее нас расстояние в 50 футов и, вытянув острие шпаги, проткнул тело зеленого воина. Его меч упал, не нанеся удара, на почву, и сам он тяжело рухнул на распростертое тело зодангца.

При беглом осмотре я убедился, что смертельных ран нет, и после короткого отдыха он заявил, что чувствует себя в силах отправиться в обратный путь. Он должен был полететь отдельно, так как эти хрупкие лодочки могут перевозить лишь одного человека.

Закончив поспешно нужные исправления, мы поднялись к спокойному безоблачному небу и скоро, без дальнейших приключений, вернулись в Зодангу.

Приблизившись к городу, мы увидели большую толпу мирных граждан и солдат, собравшихся на лугу перед Зодангой. Небо было черно от военных кораблей и частных лодочек, на которых развевались флаги из пестрого шелка, хоругви, знамена со странными и живописными рисунками.

Мой спутник подал мне знак опуститься и, подлетев близко к моему аппарату, уговорил меня посмотреть церемонию, устроенную для оказания почестей офицерам и солдатам за храбрость и другие выдающиеся подвиги. Он развернул маленькое знамя, указывающее, что его корабль несет члена царской семьи, и мы начали пробивать себе дорогу между массой низколетящих воздушных кораблей, пока не повисли как раз над джеддаком Зоданги и его свитой. Все они были верхом на маленьких домашних марсианских тотах. На сбруе и украшениях было такое количество пестро раскрашенных перьев, что я был поражен удивительным сходством между этой свитой и бандой красных индейцев с моей Земли.

Кто-то из свиты обратил внимание Тзэн Козиса на присутствие моего спутника над их головами, и правитель сделал ему знак спуститься. Пока войска выстраивались прямо перед джеддаком, он разговаривал со своим кузеном, причем время от времени поглядывал на меня. Слов их я не мог расслышать. Когда разговор кончился, все спустились с тотов. В это время последние войска уже встали в позицию перед своим императором. Один офицер из свиты приблизился к войскам и, назвав имя солдата, приказал ему выйти вперед. Затем офицер рассказал о героическом поступке солдата, который вызвал одобрение джеддака. Тогда последний подошел и прикрепил металлическое украшение к левому рукаву счастливого человека.

Десять человек было награждено таким образом, когда адъютант сказал:

– Джон Картер, воздушный разведчик!

Никогда в жизни я не был так сильно изумлен, но привычка к военной дисциплине была так сильна во мне, что я легко спустил машину на почву и пешком, как это делали другие, приблизился к офицеру. Когда я остановился перед ним, он обратился ко мне громким голосом, слышным всем собравшимся:

– Джон Картер! В благодарность за вашу замечательную храбрость и ловкость, проявленные вами при защите двоюродного брата джеддака и в победе над тремя зелеными воинами, джеддак доставляет себе удовольствие возложить на вас знак его одобрения.

Тогда Тзэн Козис подошел ко мне и, прикрепив украшение, сказал:

– Кузен рассказал мне подробности вашего удивительного подвига, который кажется почти чудом. Если вы так хорошо защищаете кузена джеддака, то насколько лучше вы сумеете защитить особу самого джеддака! Вы назначаетесь в гвардию и отныне будете помещаться в моем дворце.

Я поблагодарил его и по его приказанию присоединился к членам его свиты. После окончания церемонии, я поставил аппарат на его место под крышей бараков воздушного эскадрона и доложил офицеру о приказе об отправке меня во дворец.

Глава двадцать вторая.
 Я нахожу Дею

Мажордом, к которому я направился, имел распоряжение поместить меня близ особы джеддака, подвергающегося во время войны особенно сильной опасности. По существующим на Марсе правилам, во время войны все было дозволено.

Он немедленно проводил меня в апартаменты, где находился Тзэн Козис. Правитель был занят беседой со своим сыном Саб Тзэном, несколькими родственниками и придворными, и не заметил моего прихода.

Стены комнаты были совершенно закрыты роскошными драпировками, которые закрывали все окна и двери. Комната освещалась солнечными лучами, которые были заключены между настоящим потолком и вторым, находившимся на несколько дюймов ниже и сделанным из толстого стекла.

Мой проводник откинул один из ковров, открывая проход, который шел вдоль комнаты между ее стенами и висящими драпировками. Я должен был, по его словам, оставаться в проходе до тех пор, пока, Тзэн Козис находится в комнате. Когда он выйдет, я должен последовать за ним. Единственной моей обязанностью было охранять особу правителя и возможно меньше попадаться ему на глаза. Через четыре часа я буду сменен. Сказав это, мажордом покинул меня.

Драпировки были из странной ткани, которая казалась тяжелой и плотной с одной стороны, но со своего места я мог видеть все, что делалось в комнате, будто не существовало отделяющих меня занавесок.

Едва я занял свой пост, как драпировки на противоположном от меня краю комнаты зашевелились и в комнату вошли четыре гвардейца, окруживших женскую фигуру. Приблизившись к Тзэн Козису, солдаты расступились, и перед джеддаком, не далее чем в 10 футах от меня, очутилась Дея Торис, и я мог любоваться ее прекрасным, улыбающимся лицом.

Саб Тзэн приблизился, чтобы встретить ее, и они, взявшись за руки, подошли близко к джеддаку. Тзэн Козис удивленно посмотрел на них и, встав, приветствовал Дею Торис.

49