Принцесса Марса - Страница 26

К оглавлению

26

Это не были ни их родные, ни жены, ни слуги. Между ними и вождями были своеобразные отношения, так мало похожие на что-либо известное нам, что их даже трудно объяснить. Всем имуществом у марсиан владеет община, за исключением личного оружия, украшений и шелковых и меховых одеял отдельных лиц. Отдельный марсианин может назвать бесспорно своими только эти предметы, не имея права накопить их больше, чем это соответствует его действительной потребности. По отношению к избытку он является просто хранителем, и лишние вещи передаются, по мере надобности, младшим членам общины.

Женщин и детей свиты вождя можно сравнить с военной единицей, за которую он ответственен, отвечая за их обучение, дисциплину, содержание, за постоянные их отлучки и бесконечные стычки с другими общинами и красными марсианами. Женщин вождя никоим образом нельзя назвать его женами. У зеленых марсиан нет слова, соответствующего по смыслу этому земному обозначению. В половом подборе они руководствуются лишь интересами общины и не признают естественного отбора. Совет вождей каждой общины заведует этим делом с такой же уверенностью, как собственник какого-нибудь кентуккийского конного завода руководствуется научным спариванием для улучшения породы своих лошадей.

В теории это может звучать хорошо, как часто бывает с теориями, но многовековое применение этого ненатурального принципа сформировало их расу холодных жестоких созданий с их мрачной, лишенной радости и любви жизнью.

Это верно, что зеленые марсиане, как мужчины, так и женщины, безукоризненно добродетельны, за исключением таких дегенератов, как Тал Хаджус. Но лучше бы у них было больше человеческих качеств, хотя бы иной раз и за счет случайной потери целомудрия.

Зная, что должен принять на себя ответственность за всю эту компанию, хочу я этого или нет, я сделал все, что мог, и, первым делом, послал их устраиваться в верхних этажах, оставляя третий этаж для себя. Одной из девушек я поручил мою несложную кухню, другим же предложил заняться тем, что было их профессией до сих пор. После этого я мало их видел, да и не стремился к этому.

Глава тринадцатая.
 Ухаживание на Марсе

После битвы с воздушными кораблями община еще несколько дней оставалась в городе, откладывая обратный поход, опасаясь возвращения кораблей. Быть захваченными врасплох среди такой открытой равнины с табором повозок и детей не соответствовало желаниям даже столь воинственного народа, как зеленые марсиане.

Во время периода нашей бездеятельности Тарс Таркас познакомил меня со многими военными обычаями и приемами тарков и научил меня ездить верхом и обращаться с теми большими животными, на которых разъезжали воины. Эти животные, известные под названием тотов, также опасны и злы, как и их хозяева, но если их укротить, то они вполне пригодны для надобностей зеленых марсиан.

Два таких животных достались мне от вождей, чьи знаки я носил, и я вскоре умел обращаться с ними не хуже здешних воинов. Способ управления ими был отнюдь не сложен: если тоты отказывались проворно повиноваться телепатическим приказаниям своих всадников, они получали здоровенный удар рукояткой пистолета между ушей. Если этого было мало, то удары повторялись до тех пор, пока животное не будет укрощено или же пока оно не сбросит седока.

В последнем случае между человеком и животным начиналась схватка не на жизнь, а на смерть. Если человек оказывался достаточно ловким и метким стрелком из пистолета, он оставался жив и снова ездил верхом, правда, уже на другом животном. Если же он был слишком неповоротлив, то женщины подбирали его измятое и истерзанное тело и, согласно таркскому обычаю, сжигали его.

Мой опыт с Вулой побудил меня попытаться взять этих тотов мягким обращением. Первым делом я доказал им, что им не удастся сбросить меня, и даже несколько раз изрядно лупил кулаком между ушей, чтобы показать им свою власть и свое превосходство. Затем постепенно я приобретал их доверие совершенно так же, как я это делал уже несчетное число раз с моими земными скакунами. Я всегда был в дружбе с животными и обращался с ними мягко не только из симпатии к ним, но и потому, что это приводит к лучшим и более прочным результатам. В случае необходимости я мог бы лишить человека жизни с гораздо меньшими угрызениями совести, чем бедное, неразумное, безответное животное.

Через несколько дней мои тоты стали предметом удивления всей общины. Они ходили за мной, как собаки, терлись об меня своими большими мордами, доказывая этим свое полное расположение ко мне и так беспрекословно слушались малейшего приказания, что марсианские воины стали приписывать мне какую-то особую земную силу, неизвестную на Марсе. – Чем вы околдовали их? – спросил меня однажды Тарс Таркас, видя, как я далеко засунул руку в огромную пасть одного из них, у которого застрял в зубах камешек, когда он пасся на мшистой траве нашего двора.

– Хорошим обращением, – ответил я. – Вы видите, Тарс Таркас, более мягкие чувства тоже бывают иногда полезны, даже для воина. В пылу битвы и в походе я могу быть уверен, что мои тоты будут мне послушны, и это повышает мои боевые качества. Я лучший воин благодаря тому, что я более добрый человек. Для остальных воинов и для всей общины было бы полезно усвоить в этом отношении мои приемы. Всего лишь несколько дней назад вы сами говорили мне, как часто эти животные были, благодаря непостоянству их характера, причиной внезапного поражения. В решительный миг, когда уже бывала близка победа, они вдруг бунтовали и сбрасывали своих седоков. – Покажите мне, как вы этого достигаете, – был единственный ответ Тарс Таркаса.

26